Требования Варшавы к Германии с исторической точки зрения нелепы, смешны — и чреваты последствиями
Варшава вновь поднимает темы репараций, которые ей якобы должна заплатить Германия. А потом и Россия тоже. Оба государства, по мнению польских политиков, виноваты во всём на свете, и должны ясновельможным панам несметные деньги. Вот только если даже немного углубиться в историю ХХ века, становится понятно, что если кто и должен, то сама Польша. Как нам, так и немцам.
Лезть вглубь веков особого смысла нет, так как есть серьёзные сомнения, что написанное в учебниках истории когда-либо происходило. Уж больно много ляпов и несоответствий, а также откровенных мифов. Но даже по «официальной» истории в XIX веке никакой такой Польши не было, в XVIII тоже. Имелась некая территория, населённая постоянно недовольным населением, которое категорически не желало работать. Вот бунтовать — да, это любили, факт. Посему вопрос существования когда-либо некой Речи Посполитой «od morza do morza» (от моря до моря) дискуссионный в принципе.
Итак, ХХ век — будем рассматривать только этот период. Первая Мировая война, эти самые «поляки» — по обе стороны фронта. Если кто не забыл, то лучший друг Пауля Боймера (Э.-М. Ремарк, «На западном фронте без перемен») — поляк Станислав Катчинский («Кат»). Никакого национализма, дружба народов, в общем, немец и поляк — братья навек, в том числе по оружию.
Во Втором Рейхе поляков жило очень много, никто их не преследовал, они были полноправными гражданами. Равно как и «русские поляки» в Российской Империи. Однако сразу после того, как оба государства проиграли в войне, дружбе народов пришёл конец. После образования в 1918 году Польской Республики немцам досталось по полной программе.
Германию конкретно обкорнали, отняв у неё куски Западной и Восточной Пруссии, часть Силезии и, фактически, старинный ганзейский город Данциг тоже. Всё это досталось полякам, которые там, как говорится, и рядом не стояли. Правда, им этого оказалось мало и они верещали, что хотят ещё. Не позволили, на Германию у англосаксов уже были свои планы.
На новых территориях тут же началась «полонизация», а именно искоренение немецкого населения. Кого заставили уехать в Германию, кого убили… Об этом периоде европейские историки предпочитают помалкивать.
1937 год, Польша и Германия дружат, из Варшавы настойчиво несутся призывы отправиться делить Россию.
«Расчленение России лежит в основе польской политики на востоке. Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться», — это из документов польского Генштаба тех лет.
На армию тратилось аж 32% госбюджета (данные за 1938 год), причём страна столько не зарабатывала — всё в долг, кредитовали Англия, Франция и США. Любое нормальное государство в принципе не может столько тратить на вооружение. Тем не менее армия, действительно, получилась очень сильная, хватало и жолнежей (солдат), и современной техники. За чужой счёт.
Вот только немцы отказались идти на Москву под командованием польских генералов. В том же 1938-м дружбе пришёл конец. А вскоре, в начале 1939 года, польский Генштаб разработал «План Запад» — план нападения на Германию.
Казалось бы, нонсенс — где Польша, а где Германия. А вот и нет. На конец лета 1939 года у Рейха в совокупности было около 80 дивизий, то есть примерно 1,5 млн. солдат (немецкая дивизия — 17−18 тысяч человек). По итогам польской кампании Вермахт захватил в плен миллион человек, коих педантично «оприходовал» руководитель управления сырьевых ресурсов министерства вооружений Германии Ганс Керль. РККА пленило ещё около 500 тысяч, плюс огромное количество тупо разбежалось по домам, их не ловили. Все данные цифры вполне официальные, они есть в открытом доступе. Интересная арифметика, не правда ли?
Кстати, сколько именно разбежалось — тут есть разные оценки. По мнению ряда историков, в те дни Польша успела поставить под ружьё 3−3,5 млн. граждан, мобилизационный потенциал это позволял. То есть в плен — к немцам и к нашим — попала только половина.
«Последний доклад о положении в Польше. Мобилизация в Польше будет завершена 27 августа. Это говорит о том, что мы отстаем с мобилизацией. Для того чтобы закончить мобилизацию одновременно с поляками, нам необходимо начать ее 21 августа. В этом случае к 27 августа у нас будут развернуты даже дивизии третьей и четвертой волны. Проконсультироваться с главнокомандующим», — это из дневника начальника генштаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера, запись от 15 августа 1939 года.
Бесспорно, дневникам этим стоит верить с большой оглядкой, так как они публиковались на Западе и были сильно отредактированы. Более того, существует минимум две их версии. Тем не менее, из текста явно видно, что фюрер не особо рвался воевать с сильными и опасными пшеками. Особенно учитывая то, что у Варшавы были военные союзы с Англией и Францией.
Однако ситуация накалялась, к столкновению всё шло уже пару месяцев. Как известно, война началась с так называемого «Гляйвицкого инцидента» — жестокого нападения поляков на немецкий городок. Но оно было отнюдь не первым, подобных «инцидентов» летом 1939-го были десятки, если не сотни, по сути, поляки уничтожали приграничные районы Германии, вырезая там мирное население. Информации по этим зверствам немало, достаточно поискать — частично поляки их даже признали. Типа — ну ничего страшного, бывает…
«Польша добивается войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет», — с такими словами польский маршал Эдвард Рыдз-Смиглы 6 августа 1939 года выступил в британской газете Daily Mail.
По сути, это же объявление войны!
Но зачем? Да, поляки невменяемы, факт. Но не до такой же степени. К тому же они были (равно как и сегодня) на внешнем финансировании, а «кто девушку ужинает, тот её и танцует».
Всё просто — в середине лета 39-го начались консультации, которые затем завершились подписанием «Пакта Молотова-Риббентропа». И, судя по такой реакции «просвещённых общечеловеков», этот документ вовсе не то, о чём мы до сих пор знаем. Да, Гитлеру был нужен крепкий тыл для войны на Западе. А нам — время для подготовки отражения нападения Германии. Но так ли всё просто? Не факт.
События на немецко-польском фронте тоже вызывают массу вопросов. Первые несколько дней шли просто бои, причём с переменным успехом. При этом очень активно работали дипломаты, которые как челноки сновали между Берлином, Лондоном и Парижем. И вдруг всё осыпалось, что тот же Гальдер отмечает с огромным удивлением. Польское правительство и командование армии внезапно дружно слиняли в Лондон, фронт обвалился — управлять армией стало некому.
Единственная версия происходившего — Гитлеру преподали урок и он внял. Что не нужны метаться, пытаться дружить в СССР, его привели к власти исключительно для того, чтобы он на нас напал. Не хочет — заставим. Заставили. Польшу списали в потери.
Впрочем, никто особо и не пострадал. Завербовавшиеся в Вермахт поляки автоматически получали гражданство Рейха, таковых по ряду оценок было около полутора миллионов. Именно эта сволочь вырезала четверть населения Белоруссии, они же бесчинствовали на всей временно оккупированной территории СССР. На фронте не воевали, зато в тылу «резвились».
При этом Германия кормила Генерал-губернаторство, где местные, как и прежде, не желали трудиться. Хотя, стоит отметить, особо и не бузили. В лесах, конечно, шлялись члены Армии Краёвой и Армии Людовой, но их было мало, и они в основном занимались уничтожением друг друга. Правда, периодически объединялись и вместе били бандеровцев и прочих ОУНовцев. Но потом принимались за прежнее. Немцев не трогали — опасно. Те шутить не любили. Да и не за что было их трогать, никаких репрессий в отношении поляков не проводились.
По сути, два созданных против нас государства-хищника тогда не договорились, и их хозяевам пришлось «принимать меры». Приводить в чувство Алоизовича, дабы он снова нацелился на поход в сторону Москвы. Плюс приблизить его к границам СССР. А поляки… Что поляки? Они, в общем-то, почти не пострадали. Немцам летом 1939-го досталось куда больше.
«Польское общество все еще чувствует травму в результате немецкого вооруженного нападения в 1939 году, немецкой оккупации, а также ее негативные последствия для общественного капитала, экономического потенциала и национального наследия», — заявил министр иностранных дел Польши Збигнев Рау.
Даже не смешно. Не иначе как плохо кормили и денег мало давали. Так до сих пор ведь кормят и башляют, Польша крепко сидит на дотациях Евросоюза, где главный донор — как раз Германия.
После войны Сталин, конечно, наделал ошибок. Хотел как лучше, а получилось как у Черномырдина. Полякам зачем-то отдали огромный кусок Германии, почти всю восточную часть, включая тот же Данциг, Бреслау и прочие исконно немецкие города. Чтобы те были благодарны.
Благодарности не получилось. И когда маршалом Польши стал великий Константин Рокоссовский, мы её тоже не дождались. По идее, поляки должны были на каждой улице поставить ему памятник и круглые сутки вопить, что лучший полководец Второй Мировой — их соотечественник. Но поляки ненавидели Рокоссовского.
На том же уровне, как и немцев. Они, в общем-то, всех ненавидят. Чехов, к примеру — с них вроде как сейчас тоже собираются стрясти репарации. Хотя в 1938-м именно пшеки оттяпали у Чехословакии в момент её «раздела» Тешинскую область. По идее, это они должны чехам. Но у Варшавы какая-то своя логика, крайне своеобычная. По большому счёту, клиническая.
Пока немцы вроде как молчат, держатся. Примерно как это было летом 1939-го. Но ведь их терпение далеко не безгранично. Могут обидеться, завести свои «Леопарды» и повторить. Вернуть Данциг, Бреслау и не только. И это было бы правильно.