Нужно ли нам буферное государство на Украине, или вся она должна стать частью России
Украину после окончания специальной военной операции ждет судьба послевоенной Германии, считает председатель Крымской межнациональной миссии Заур Смирнов.
«Позиция западных и мировых лидеров, а также отношение США, демонстрируемые в последнее время относительно дальнейшей судьбы Украины, в том числе обсуждаемые содержание и условия возможных переговоров, говорят о том, что Украина после завершения СВО может повторить послевоенную судьбу Германии», — рассказал он, отметив, что разделение страны, утрата территорий, буферные зоны, установление протектората — вот основные факторы, которые будут сопутствовать новому украинскому статусу.
Стоит отметить, что Смирнов все же исходит из того, что какая-то Украина неизбежно сохранится после СВО. Причем разделенная на сферы влияния. А зачем нам «украинская ГДР», если мы можем включить свою зону влияния в состав России, что было бы логично. Впрочем, вопрос все еще остается дискуссионным. Но нужно ли нам ориентироваться на примеры прошлого? Тем более, тут речь идет об исторической части России, а не о какой-то далекой и чужой нам Германии…
— Человек так устроен, что ему удобнее опираться на ранее предшествовавший в жизни опыт, — поясняет доктор философских наук, зав. кафедрой социологии и управления БГТУ им. В.Г. Шухова Михаил Игнатов.
— Вот, что в прошлый раз сделали с нацистским государством, вот то же самое хочется и сделать и в этот раз. Однако роль Германии для Европы, ее экономики, была и есть гораздо более высокая. Отсюда, отчасти, и было продиктована естественная необходимость ее разделения между двумя полярностями того исторического периода. А вот нынешняя Украина — «государство», существующее исключительно для того, чтобы воевать с Россией. Делить его — значит позволить противнику и в будущем угрожать нам войной.
«СП»: И где пройдет линия разграничения?
— Если такое все же произойдет, то за нами будут восточные области и выходящие к морю. Иначе просто нельзя. За ними — западенщина.
«СП»: Нужна ли России Украина-ГДР? Почему бы не включить ее в состав России?
— Непростой вопрос. Ведь украинцы, в отличие от немцев, живших в ГДР, гораздо ближе к нам культурно, исторически. И выделять их в «санитарную зону», значит отделять от себя. С другой стороны, есть западная Украина, жители, которой как раз-таки ближе к Европе. Вот там можно и нужно делать «санитарную зону».
«СП»: ГДР и ФРГ все признавали как два независимых государства. Возможно ли такое с Украиной? В каком статусе две ее части будут существовать?
— Конечно, возможно. Но независимость эта, как и независимость ГДР и ФРГ, возможна только на бумаге. Не та эта территория, чтобы кто-то — мы или они — оставляли ее на растерзание «независимости». Как, впрочем, уже и было с Германией. ГДР был настолько независим, что с его крахом начался и крах СССР.
«СП»: Сколько, по-вашему, могут просуществовать две Украины?
— Думаю, что недолго. Все дело в размере необходимой передышки для Запада. Сколько она займет? 20−30 лет — и снова в бой. Нам надо про это никогда не забывать.
Украина — это часть России. Кроме ряда западных территорий. Этнически, культурно и т. д. Украина — это часть России. Объединение неизбежно.
— Допустим, когда мы говорим о денацификации, то сравнения с Германией понятны, но в целом нельзя сравнивать Украину с послевоенной Германией, — считает политолог, председатель Крымской региональной общественной организации «Центр политического просвещения» Иван Мезюхо.
— Разница настолько велика, что это тема не комментария, а целой статьи.
«СП»: Кто делить будет? По какому принципу? Где пройдет линия разграничения?
— На самом деле, Запад сегодня подвигает и Украину, и нас к тому, чтобы поделить украинское государственное образование. Как я понимаю, Вашингтон хотел бы осуществить делёж по имеющейся линии фронта. Мы на это, естественно не согласимся. Начнём с того, что часть наших новых территорий находится под оккупацией и согласно нашей Конституции мы должны восстановить нашу территориальную целостность.
«СП»: Нам прямо нужна там «санитарная зона», или лучше включить ее в состав России?
— Чтобы ответить на этот вопрос, надо понимать, как завершится СВО. Вернее даже, на каких рубежах она завершится. И вот исходя из этих рубежей, а также из ряда других факторов (например, прямого участия или неучастия в конфликте других государств), можно будет говорить, что выгоднее для нашей страны.
Любые предположения о будущем тех или иных украинских территорий сегодня слишком эфемерны, потому что они лишены необходимого для такой аналитики фактажа. Мы же с вами не гадалки с большой дороги, чтобы заниматься политологическим астропрогнозом.
Теоретически все возможно. Украина может превратиться в несколько лимитрофов. Но это при условии успешных переговоров между Россией и Западом о гарантиях безопасности. Но пока это глубочайшая теория…
«СП»: ГДР и ФРГ просуществовали более 40 лет, пока шла холодная война. Две Кореи по сей день разделены. Вот только два Вьетнама недолго существовали… Тенденция к объединению везде была, и ничего с этим не сделать. Украина — другая история?
— Вот вы правильно говорите о тенденции на объединение. Постепенно, пусть и медленно это происходит. Сначала Крым и Севастополь вернулись в лоно России. Потом ещё 4 региона. Думаю, есть и другие желающие…
«СП»: Две Украины сколько могут просуществовать? Понятно, что Западу просто нужна передышка для подготовки Украины к новой войне. Когда она начнется?
— Так и есть. Западу необходимо сохранить Украину в любых границах, чтобы подготовиться к новым боевым действиям. Причём, возможно, не к очередному прокси-военному противостоянию, а к прямой войне с Россией. Вашингтон рассчитывает на то, что в случае необходимости мы не применим ядерное оружие. То есть американцы стратегически готовятся к Третьей мировой войне. По крайней мере пока именно так…
— Слепо экстраполировать историю на современность — дело неблагодарное, — уверен историк, публицист, постоянный эксперт Изборского клуба Александр Дмитриевский.
— Разделение Германии, Кореи и Вьетнама между двумя противоборствующими военными блоками имело место лишь потому, что это было выгодно обеим сторонам баррикад. Как только это переставало отвечать запросам — происходило объединение. Две Кореи существуют до тех пор, пока у Пхеньяна и Сеула есть свои интересанты. Как только один из них ослабнет — одна из частей просто поглотит другую.
Сравнивать же Украину с Германией или Кореей как минимум некорректно. Достаточно посмотреть на постукраинские территории, вошедшие в состав России: ни ДНР, ни ЛНР, ни Крым, ни регионы Северной Таврии уже не воспринимают себя в качестве альтернативной Украины.
Более того, попытка построения Украины без нацизма на базе республик Донбасса оказалась мертворождëнной, а после гибели Александра Захарченко, который мог восприниматься как всеукраинский антифашистский лидер, к ней вообще перестали возвращаться. Причина простая: Украина окончательно умерла в Донбассе уже спустя несколько месяцев после начала Русской Весны.
Нужно понимать, что отпавшие от Украины территории нам достанутся в крайне разрушенном и опустошённом состоянии, поэтому их переформатирование неизбежно. И ни про какую Украину там речи уже не будет.
— Я бы считал оптимальным выход России на линию Житомир — Винница, и границу по западной границе Житомирской и Винницкой областей, — говорит политолог, доцент факультета международных отношений и зарубежного регионоведения РГГУ Вадим Трухачев.
— Но до этого далеко. Обсуждать раздел Украины при нынешнем состоянии СВО и сравнивать её с Германией, Кореей и Вьетнамом нельзя.
«СП»: Приемлемо ли для нас вообще оставлять буферное государство Украина? Или это все равно постоянный источник опасности?
— Галиция как гангрена будет отравлять остальную Украину. Потому присоединять Западную Украину не надо. Пусть остаётся в границах восьми областей. Миллионы идейных бандеровцев нам не нужны, зачищать эту территорию — слишком много сил и денег понадобится.