В марте Международное энергетическое агентство (МЭА) предсказало снижение добычи нефти в России из-за западных санкций и проблем с экспортом на 3 млн баррелей. В апреле МЭА пришлось скорректировать прогноз, теперь в агентстве стали ждать сокращения добычи на 1,5 млн баррелей в апреле и на 3 млн баррелей в мае.
Немного позднее вице-премьер Александр Новак сообщил, что в апреле наша добыча нефти сократится на 4-5% относительно показателей марта (11 млн баррелей в сутки), то есть максимально на 550 тысяч баррелей в сутки. А уже в конце апреля министр финансов Антон Силуанов заявил, что в целом за 2022 год производство нефти в России может упасть на 17% (1,87 млн баррелей в сутки).
Все эти прогнозы можно было бы оставить на откуп нефтяникам и отраслевым экспертам, если бы от показателей добычи нефти почти на 30% не зависели доходы бюджета России. Причем именно на нефть приходятся дополнительные доходы казны, которые потом распределяются на социальные программы для населения и поддержку экономики.
Если за основу взять показатели 2021 года, то только по налогу на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и налогу на дополнительный доход (НДД) при снижении производства нефти на 550 тысяч баррелей в сутки бюджет недополучит около 365 млрд рублей. Если добыча упадет на 1,5 млн баррелей в сутки, то потери составят 996 млрд рублей, на 1,87 млн баррелей — 1,24 трлн рублей, а на 3 млн баррелей в сутки — почти на 2 трлн рублей. Все доходы бюджета в 2021 году составили 25,3 трлн рублей. А есть еще экспортная пошлина на поставки нефти и нефтепродуктов за границу, а также налог на добавленную стоимость (НДС). Понятно, что часть потерь относительно результатов прошлого года будет компенсирована за счет высоких цен на нефть, с начала 2022 года они выросли на 20%, но также из-за этого увеличатся и выпадающие доходы казны.
Поэтому вопрос о снижении добычи совсем не праздный. Большинство экспертов считают, что ожидания российских чиновников ближе к реальности, чем прогноз МЭА. По итогам мая 2022 года уровень добычи в России сохранится на запланированных уровнях в позитивном сценарии и снизится до 5% в умеренно негативном, считает аналитик УК "Альфа-Капитал" Георгий Айвазов.
Прогнозные цифры от МЭА выглядят более мрачными, чем происходит по факту, отмечает аналитик ФГ "Финам" Александр Потавин. По его мнению, прогнозы МЭА и других отраслевых организаций в отношении нефтегазового рынка сбываются не слишком часто. Но у них и нет такой цели, их задача — информировать инвесторов о текущих тенденциях на рынке.
Российская добыча может снизиться в течение двух-трех месяцев примерно на 2 млн баррелей с уровня начала 2022 года, то есть до 9 млн баррелей в сутки, считает аналитик "Открытие Инвестиции" по нефтегазовому сектору Алексей Кокин. Причина — трудности с экспортом нефти и нефтепродуктов, а также ослабление спроса на внутреннем рынке. Прогноз МЭА может сбыться, если внешние ограничения станут более жесткими, отмечает он.
По данным Bloomberg, добыча в России с 1 по 19 апреля составила 10,11 млн баррелей в сутки, что на 8,2% ниже мартовских показателей. Цифра включает нефть и газовый конденсат. Согласно данным агентства Reuters, добыча нефти и газового конденсата в России в середине апреля упала ниже 10 млн баррелей в сутки (самый низкий уровень с июля 2020 года).
При этом доподлинно оценить объемы добычи и продажи российского сырья сейчас весьма сложно из-за того, что Минэнерго перестало публиковать официальную статистику по добыче и экспорту нефти и газа, подчеркивает Потавин. Причиной закрытия статистики называется то, что эта информация может быть использована в качестве дополнительного давления на российский рынок и его участников.
К оценке достоверности прогнозов МЭА также можно добавить, что технический комитет ОПЕК+ отказался с февраля от данных агентства в оценке добычи нефти странами ОПЕК из-за занижения показателей производства в странах нефтяного картеля. Делалось это, как считают в ОПЕК, для стимулирования роста предложения со стороны альянса ОПЕК+. Фактически это стало обвинением в политической ангажированности.
МЭА — консультант Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), объединяющей самые развитые страны, на долю которых приходится более 45% мирового потребления нефтепродуктов, поясняет Кокин. Одна из задач агентства — предупреждать о возможных перебоях предложения нефти, поэтому она скорее склонна переоценивать риски с этой стороны.
С точки зрения главы Фонда национальной энергетической безопасности Константина Симонова, на прогнозы МЭА давно можно было не обращать внимание. Достаточно вспомнить, как агентство оценивало перспективы угольной и нефтяной отраслей в 2020 году на пике пандемии и какое светлое будущее рисовало возобновляемым источникам энергии (ВИЭ). Серьезно относиться к предсказаниям организации, которая за один месяц с легкостью дважды изменила краткосрочный прогноз в отношении добычи нефти в России более чем на 1 млн баррелей в сутки, просто нельзя, считает эксперт.