Для купирования рисков сошлются на «уникальный случай», но никакие деньги «не окупят» репутационные потери
У нас поспешили сообщить, что США «разрешили направлять на поддержку Украины российские активы». На самом деле не совсем так, по крайней мере, на данный момент. Да, в нижней палате Конгресса 417 голосами против 8 принят законопроект, призывающий президента США энергичнее переводить «арестованное» в статус «конфискованного», только вот обязательной юридической силы он не имеет.
По сути — декларация, максимально смягчённая в формулировках. Почему? При, казалось бы, почти единодушном двухпартийном согласии, вышеупомянутый документ назывался даже «законопроектом кармической справедливости». Сначала. А к принятию его значительно «разбавили». Потому что кое-кто обратил внимание на пустяки, вроде Конституции США: «Никто не может быть лишён жизни, свободы или имущества без надлежащей процедуры».
По «процедуре», любой, над кем нависла угроза «конфискации» вправе опротестовать действие в суде, где недостаточно указать перстом «ты — путинский олигарх». Придётся обосновывать и доказывать, соблюдая индивидуальную, а не коллективную ответственность, мол, виновен потому что «русский». Распространяется не только на штатских граждан, но на всех, кто по тем или иным причинам оказался в американской юрисдикции.
То есть, с одной стороны: «не собираемся возвращать богатство России, когда Украина лежит в руинах», по выражению одного из авторов законопроекта Тома Малиновского при полном «понимании и одобрении» нынешней администрации Белого дома. С другой стороны — штатный суд. Который в благовремение вполне может признать «невозвращение» (а тем более, отправку «богатств» на Украину) неконституционным. «Не вечно же Россия останется в изгоях, надо думать и о будущем» — возражали оппоненты.
Продолжим юридическую логику: президент США с 1977 года вооружён законом о Международных экономических чрезвычайных полномочиях (IEEPA), разрешающим «замораживать активы, принадлежащие иностранцам, включая собственность иностранных государств». Именно «замораживать», но не «менять собственника». Такое реально, исключительно при прямом столкновении, однако Россия «не нападала» на США.
Нет, при большом желании, если очень захотеть, можно всё преодолеть, но тогда речь уже не о «косметическом ремонте» американского законодательства, не о локальном законопроекте, а о многочисленных поправках. И в IEEPA, и в FSIA — Акт об иностранных суверенных иммунитетах, обеспечивающий неограниченную защиту активов иностранных центральных банков в США. Причина такой «неограниченной защиты» очевидна: ФРС нужна репутация, чтобы привлекать, а не отпугивать.
Ситуация усугубляется в намеренном запутывании «государственного» и «частного», ибо после 1992 года американцы стали руководствоваться правилом: второе более «священно», нежели первое. «Хотя активы могут номинально принадлежать физическим лицам, мы знаем, что это государственные активы» — заявил на слушаниях в Конгрессе тот же Малиновский, но такая позиция хороша в публицистике, а не в суде. Придётся определяться — либо конфисковать, невзирая на «лица», лишь бы «отобрать». Либо — долгоиграющие судебные процессы, без предсказуемого результата.
Очень существенен и штатный баланс власти — на чём держится знаменитая система «сдержек и противовесов» США. Наделить американского президента могуществом распоряжаться иностранной собственностью вне военного времени по своему «хотению» и без судебного «присмотра», значит значительно поколебать это равновесие. Здесь уместно вспомнить про «прецеденты» — Ирана, Венесуэлы, Афганистана — и спросить: в чём разница с Россией?
Элементарно — в масштабе. До сих пор бренчали «мелочью». В отношении «маленьких», а не членов Совбеза ООН. Без хитрого узла с переплетением государственной и частной собственности. И соблазн не распутать, а разрубить этот «гордиев узел» — большой, ведь на США смотрят другие страны, также непонимающие, что дальше? Вон министр финансов Японии сетует: «Не можем реквизировать, нет у нас такого закона». Или, к примеру, арестовали яхты российских олигархов, а за чей счёт содержать их «на приколе» (обслуживание обходится до 10% от стоимости судна ежегодно)? Местных налогоплательщиков? А сколь долго?
Акцентирую — пока американцы намерены создать «специальную группу» под предводительством Госсекретаря; поразмышлять над «конституционными механизмами», отыскивая в юридических буквах выгодные для нынешних условий «смыслы»; обозначить пределы, чтоб не скатиться в беспредел, как они сами его понимают.
Администрация Байдена с удовольствием воспользуется выпавшей «оказией» по усилению своей исполнительской власти, на официальном сайте Белого Дома уже говорится про «всеобъемлющий законодательный пакет», увеличивающий «полномочия правительства Соединенных Штатов по привлечению российского правительства и российских олигархов к ответственности».
Скорей всего, для купирования морально-юридических рисков сошлются на «уникальный случай», дескать, «не хотели, но вынуждены». Не все в американском политикуме этому обрадуются, полагая, что никакие деньги «не окупят» репутационные потери США — лучше, мол, сейчас помогать Украине из «своих», продолжая удерживать российское в статусе «заблокированного». И уже потом, принудить Россию компенсировать и восстанавливать Украину в обмен на снятие санкций, но как бы по «собственному желанию».
Безотносительно заслужили российские олигархи «конфискацию» или нет («Наказания без вины не бывает» — говорил незабвенный Жеглов), а граждане России — «изъятие» активов ЦБ РФ, но последствия данного «меропринятия» окончательно перечеркнут прежние стандарты и отношения. А они были выгодны, прежде всего, самим же Соединённым Штатам, эдакая «хрустальная крыша», под которой лучше бы не швыряться камнями, даже если очень хочется.